Изучение биологических эффектов ягод годжи различного географического происхождения на крысах с моделью алиментарной гиперлипидемии

Резюме

Пищевые и лекарственные растения и их плоды, используемые в традиционной медицине, в настоящее время получили широкое распространение в качестве источников биологически активных фитохимических соединений для придания продуктам функциональных свойств. Ввиду значительной вариации содержания фитонутриентов в зависимости от геоклиматических условий представляется актуальным сравнительное изучение ягод годжи, собранных в разных регионах.

Цель исследования - сравнительное исследование ягод L. barbarum и L. chinense и их биологических эффектов при включении в рацион крыс с моделью экспериментальной гиперлипидемии.

Материал и методы. В ягодах L. barbarum (Китай) и L. chinense (Казахстан) определяли состав моносахаридов, концентрацию витаминов (D, E, С) и минеральных веществ (Mg, Ca, Se), суммарное содержание фенольных соединений, веществ стероидной природы, активность каталазы и супероксиддисмутазы, общую антиоксидантную активность. Биологический эксперимент продолжительностью 186 сут проводили на крысах линии Вистар, разделенных на интактных (n=10) и экспериментальных (n=48) животных, у которых в течение 100 сут воспроизводили алиментарную гиперлипидемию (рацион с содержанием животных жиров 5,0-19,0% и холестерина 0,5-2,0%), после чего распределяли на крыс контрольной группы, потреблявших стандартный рацион (1-я группа), и крыс опытных групп, которым на протяжении 86 сут в рацион добавляли ягоды L. barbarum (2-я группа) и L. chinense (3-я группа) в количестве 20% углеводной составляющей рациона. На 128-е и 186-е сутки эксперимента в сыворотке крови животных анализировали содержание общего белка, альбумина, креатинина и мочевины, триглицеридов, общего холестерина, холестерина липопротеинов высокой и низкой плотности, малонового диальдегида и измеряли общую антиоксидантную активность сыворотки крови.

Результаты и обсуждение. Ягоды L. chinense, характеризующиеся высоким содержанием фенольных соединений (на 20% выше, чем в ягодах L. barbarum), при введении в рацион крыс с алиментарной гиперлипидемией на 28-е сутки снижали концентрацию общего холестерина на 44,1% и липопротеинов низкой плотности на 35,8% относительно контрольных животных, на 86-е сутки способствовали увеличению концентрации липопротеинов высокой плотности до 79,6%. При этом эффект ягод L. barbarum, характеризующийся повышением концентрации липопротеинов высокой плотности в крови крыс (на 62,3%), может быть обусловлен более высоким содержанием витаминов С, Е и селена (на 35, 11 и 22% больше, чем в L. chinense), наличием фитостеринов и фитостанолов, в частности додекановой кислоты.

Заключение. Полученные данные свидетельствуют о выраженной антиоксидантной направленности действия ягод L. barbarum и L. chinense и возможности их использования в составе рациона для коррекции нарушения липидного обмена.

Ключевые слова:ягоды годжи, Lycium barbarum, Lycium chinense, антиоксиданты, алиментарная гиперлипидемия, крысы, липидный спектр

Финансирование. Исследование выполнено при финансировании Российского научного фонда (проект № 16-16-10073).

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Для цитирования: Чернуха И.М., Котенкова Е.А., Василевская Е.Р., Иванкин АН., Лисицын А.Б., Федулова Л.В. Изучение биологических эффектов ягод годжи различного географического происхождения на крысах с моделью алиментарной гиперлипидемии // Вопр. питания. 2020. Т. 89, № 1. С. 37-45. doi: 10.24411/0042-8833-2020-10004

В последние годы все большую популярность приобретают биологически активные вещества, используемые для придания продуктам функциональных свойств и воспринимающиеся потребителем как не представляющие угрозу для здоровья. В связи с этим особый практический интерес приобретают различные пищевые и лекарственные растения и их плоды, традиционно используемые во многих странах мира.

Так, ягоды годжи (Goji), плоды кустарника рода Дереза (Lycium), пользуются высоким спросом во всем мире. Интересно отметить, что на протяжении более 2000 лет в традиционной медицине Китая используются плоды и листья двух близких видов L. barbarum (LB) и L. chinense (LC), культивируемых в настоящее время в Средиземноморье, Центральной и Юго-Западной Азии, Северной Америке и Австралии. Проводятся работы по интродукции LB и LC в условиях Балканского полуострова - на территории Италии, Румынии, Болгарии, а также их селекции и получению новых сортов [1]. При этом в промышленных объемах ягоды LB и LC собирают на северо-западе Китая в провинциях Нинся (Ningxia), Ганьсу (Gansu), Хэбэй (Hebei), Цинхай (Qinghai) и на территории Республики Казахстан.

Ягоды применяют как самостоятельную добавку к пище и в качестве компонентов функциональных продуктов в высушенном (в том числе сублимированном) виде, а также в виде сгущенных экстрактов. Ягоды и их экстракты содержат достаточное количество фитонутриентов, обладающих широким спектром фармакологических свойств, в том числе воздействующих на систему гемостаза, липидный обмен, окислительные процессы и реакции воспаления, сопряженные с накоплением активных форм кислорода [2, 3]. Актуальность исследования источников природных биологически активных веществ обусловлена с каждым годом увеличивающимся объемом экспериментальных данных, свидетельствующих, согласно современным принципам доказательной медицины, о большей эффективности фитохимических соединений по сравнению с синтетическими аналогами [4-6]. Ввиду того что содержание физиологически значимых фитонутриентов, в частности полисахаридов, в плодах может значительно варьировать в зависимости от географии произрастания и определяется многими факторами [7], интересным представляется сравнительное изучение биологических эффектов ягод, собранных в разных регионах. При этом высокое содержание фенольных кислот, флавоноидов и каротиноидов, а также биодоступных минеральных веществ и некоторых витаминов свидетельствует о целесообразности исследования возможности использования ягод в составе рациона для коррекции патологических состояний, обусловленных нарушением липидного обмена [8, 9].

Цель работы - сравнительное исследование ягод годжи китайского (LB) и казахского (LC) происхождения и их биологических эффектов при включении в рацион крыс с моделью экспериментальной гиперлипидемии.

Материал и методы

Объектами исследования были высушенные ягоды: LB, полученные из Академии сельскохозяйственных наук Чжэньцзян (Ханчжоу, Китай), и LC, полученные из Алматинского технологического университета (Алматы,

Республика Казахстан). Аналитические определения проводили в 3-кратной повторности. Состав свободных углеводов определяли с использованием хроматографической системы "BioLC" (Dionex, Германия) в водных экстрактах ягод (5 г образца гомогенизировали при 25 °С в 50 г воды, которую пропускали через нейлоновый фильтр с размером пор 0,45 мкм, с последующим разбавлением водой в 10 раз). В качестве стандартов использовали водные растворы сахаров (Sigma Aldrich, Канада). Для определения витаминов D и E ягоды подвергали щелочному гидролизу и экстракции диэтиловым эфиром, экстракт упаривали досуха и пере-растворяли в метаноле; для определения витамина С экстракцию проводили в фосфатном буфере (pH=3,4) и центрифугировали 5 мин при 4000g. Анализ проводили методом высокоэффективной жидкостной хроматографии с детектированием в ультрафиолетовой области спектра (витамин D - 270 нм; E - 285 нм; С - 245 нм), полученные хроматографические пики сопоставляли с пиками стандартов (Sigma Aldrich, Канада). Определение кальция проводили методом атомно-абсорбционной спектрометрии с пламенной атомизацией, селен - атомно-абсорбционным методом "холодного пара". Количественное определение фенольных соединений в ягодах проводили спектрофотометрически [10]. Для анализа компонентов стероидной природы к 5 г ягод добавляли 50 см3 ацетонитрила и выдерживали на ультразвуковой бане в течение 5 мин, затем центрифугировали 5 мин при 4000g, супернатант пропускали через шприцевой мембранный фильтр 0,45 мкм (GVS, Италия), после чего пробу переносили в виалу из темного стекла и анализировали на газовом хроматографе с масс-спектрометрическим детектором (Agilent Technologies, США), используя капиллярную колонку HP-5MS. Аналиты идентифицировали с помощью программного обеспечения "NIST Standard Reference Database 1Av17" по относительной интенсивности основного и двух подтверждающих ионов; расчет проводили методом внутренней нормализации. Активность каталазы и супероксиддисмутазы определяли спектрофотометрически [11, 12],принимая за единицу активности количество перекиси водорода в ммоль, разлагающееся за 1 мин при добавлении супернатанта водного экстракта 1 г ягод (Е/г), и способность супернатанта водного экстракта ингибировать на 50% реакцию автоокисления пирогаллола (Е/мг). Общую антиоксидантную активность определяли на спектрофотометре (HTI, США) путем регистрации скорости окисления восстановленной формы 2,6-дихлорфенолиндофенола кислородом, растворенной в реакционной среде, и выражали в константе ингибирования (Ки×мин-1×10-3).

Изучение биологических эффектов проводили на крысах-самцах стока Вистар (n=58) с исходной массой тела 380±20 г, варьирование по группе ±10 г, полученных из филиала "Андреевка" ФГБУН НЦБМТ ФМБА России. После прохождения карантина (5 сут) крыс произвольно распределяли на интактных (n=10), потреблявших на протяжении всего эксперимента сбалансированный общевиварный рацион, и крыс, подвергавшихся моделированию алиментарной гиперлипидемии (АГ; n=48) в течение 100 сут путем обогащения рациона холестерином 0,5-2,0%, животным жиром 5,0-19,0% и введением per os витамина D2 ("Технолог", Украина) в количестве 35 000 МЕ/кг массы тела [13]. Затем животных с АГ произвольно распределяли на 3 группы (n1, 2, 3=16). На протяжении 86 сут крысы 1-й группы потребляли общевиварный рацион (контроль), крысам 2-й и 3-й групп заменяли 20% углеводной составляющей общевиварного рациона ягодами LB или LC соответственно. Ягоды запаривали дистиллированной водой в соотношении 1:3 при температуре 50-55 °С, настаивали 3 ч при 22±2 °С.

На протяжении всего периода крыс содержали в клетках тип IV S (Tecniplast, Италия) по 5 голов, при стандартных условиях вивария: температура 20±3 °С, влажность 48±2%, освещение - режим день/ночь (с 6.00 до 18.00), при свободном доступе к воде и корму. В качестве сбалансированного общевиварного рациона использовали полнорационный комбикорм по ГОСТ Р 50258 ("Лабораторкорм", Россия), воду для поения получали на установке "EMD Millipore RiOs™ 50" (Merck Millipore, ФРГ) и минерализовали добавлением солей (314-382 мг/л) [14]. На 128-е и 186-е сутки эксперимента крыс выводили из эксперимента в камере для эвтаназии (VetTech, Великобритания) и брали кровь из сердца. Содержание и все манипуляции проводили, соблюдая приказ Минздрава России от 19.06.2003 № 267 "Об утверждении правил лабораторной практики", Директив Европейского сообщества 86/609EEC, исследование одобрено биоэтической комиссией ФГБНУ "ВНИИМП им. В.М. Горбатова" (протокол № 02/2015 от 09.11.2015).

Для изучения биодоступности белков рациона при потреблении ягод, а также для оценки их гиполипи-демического эффекта в сыворотке крови крыс с помощью анализатора "BioChem FC-360" (HTI, США) в соответствии с методиками, приложенными к реактивам (HTI, США), определяли содержание общего белка, альбумина, креатинина, мочевины, общего холестерина (ОХС), триглицеридов (ТГ), холестерина липопротеинов высокой (ХС ЛПВП) и низкой (ХС ЛПНП) плотности. Расчетным путем определяли ХС не-ЛПНП и не-ЛПВП (ОХС-ХС ЛПВП-ХС ЛПНП) и индекс атеро-генности сыворотки крови животных: (ОХС-ХС ЛПВП)/ ХС ЛПВП. Интенсивность перекисного окисления липидов в крови крыс определяли по степени накопления малонового диальдегида (МДА) на фотометре ("ЗОМЗ", Россия) [15], общую антиоксидантную емкость крови определяли спектрометрически регистрацией скорости окисления восстановленной формы 2,6-дихлорфенолиндофенола кислородом, растворенным в реакционной среде, и выражали в Ки.

Статистическую обработку проводили с использованием программы Statistica 10.0, результаты представлены в виде "взвешенное среднее значение ± стандартная ошибка" (М±т), медианы (Me) и интерквартильного размаха (Q25-Q75). Статистическую значимость различий между группами животных оценивали с использованием критерия Манна-Уитни, достоверным считали различие при р<0,05.

Результаты и обсуждение

По данным литературы, порядка 46% сухого вещества ягод составляют компоненты углеводной природы - полисахариды и гетерогликозиды [7]. Анализ моносахаридной композиции исследуемых образцов выявил высокое содержание в ягодах глюкозы (19,0-21,0% для LС и 13,0-14,5% для LВ), фруктозы и рибозы (10,511% для LС и 6,0-6,7% для LВ), арабинозы (0,06% для LC и 0,05% для LB) и галактозы (0,02% для LC и 0,04% для LB). При этом содержание маннозы и ксилозы составляло соответственно 0,01 и 0,007% в ягодах LC и 0,005 и 0,003% в ягодах LB; содержание лактозы и мальтозы в ягодах не различалось и в среднем не превышало 0,002%. Подобные различия в моносахаридной композиции согласуются с данными O. Potterat [16].

Результаты исследования содержания в ягодах некоторых минеральных веществ и витаминов представлены в табл. 1. В ягодах LB отмечено более высокое содержание селена и кальция (на 26,7-28,2%), аскорбиновой кислоты на 53,4%, а-токоферола на 12,5% по сравнению с образцами LC. При этом суммарное содержание фенольных соединений в ягодах LC составляло 0,139±0,003% и в ягодах LB - 0,112±0,002%. Подобные различия могут быть обусловлены как технологическими аспектами заготовки ягод (режимами сушки) и длительностью хранения, так и климатическими условиями зоны произрастания образцов [17, 18].

Дополнительно проведенный анализ исследуемых образцов методом газовой хроматографии показал наличие 9 достаточно близких масс-спектров: гексадекановая кислота (CAS#000057-10-3), кампестерол (CAS#000474-62-4), эйкозановая кислота (CAS#000506-30-9), цис-5,8,11,14,17-эйкозапентаеновая кислота (CAS#002734-47-6), 2,3-дигидро-3,5-дигидрокси-6-метил-4H-пиран (CAS#028564-83-2), этил-линолеат (CAS#000544-35-4), 9,12-октадеценовая кислота (CAS#000060-33-3), гептадекановая кислота (CAS#000506-12-7), 5-метил-2-(1-метилэтил)-циклогексанон (OAS#007786-67-6), также выявлены додекановая (OAS#000143-07-7) и пентадекановая (OAS#005129-60-2) кислоты. Одновременно с этим в профилях образцов были обнаружены дополнительные спектры: в LB - стигмастерол (OAS#000083-48-7) и β-ситостерин (CAS#000083-46-5), в LC - триметил-глицин (OAS#000107-43-7) и γ-ситостерин (CAS#000083-47-6). Данные вещества стероидной природы могут регулировать широкий спектр функций, в частности обмен липидов [19].

Сравнительный анализ антиоксидантно-энергетического потенциала исследуемых образцов установил высокую общую антиоксидантную и дисмутазную активность ягод LC, при этом образцы LB характеризовались высокой активностью каталазы (табл. 2).

Значительная вариабельность антиоксидантной емкости коррелирует с результатами изучения компонентного состава ягод двух видов. Антиоксидантный потенциал может быть обусловлен в случае ягод LC более высоким содержанием фенольных соединений, а для ягод LB - повышенным содержанием аскорбиновой кислоты, а-токоферола и селена, который за счет взаимодействия с моносахаридами также увеличивает растворимость олиго- и полимерных фенолов растительного сырья [20, 21]. Кроме того, наличие в экстрактах ягод фитостеролов (гексадекановая, додекановая и пентадекановая кислоты и пр.) может способствовать проявлению как антиоксидантной, так и гиполипидемической активности.

Для изучения степени выраженности проявления физиологических эффектов ягод китайского и казахского происхождения далее был проведен биологический эксперимент. На протяжении всего периода эксперимента состояние интактных животных не отклонялось от физиологической нормы, динамика массы тела была положительной.

На этапе моделирования АГ у экспериментальных крыс 1-3-й групп с 1-е по 56-е сутки отмечено статистически значимое увеличение массы тела в среднем до 20%, начиная с 57-х и вплоть до 100-х суток масса тела животных стабилизировалась, при этом выявлялись спорадические случаи ее снижения от 3 до 9%. Стоит отметить, что при моделировании АГ у всех экспериментальных животных отмечено ухудшение общего состояния: сгорбленная поза, неопрятность шерстного покрова, алопеции и очаги воспаления в области шейного отдела и передних конечностей. Дальнейшие наблюдения показали относительную стабильность массы тела контрольных крыс 1-й группы вплоть до завершения эксперимента, введение в рацион исследуемых образцов не приводило к статистически значимым изменениям массы тела крыс 2-й и 3-й групп как относительно показателя животных 1-й группы, так и между параметрами этих групп.

При анализе результатов биохимических исследований показателей сыворотки крови, характеризующих белковый обмен (табл. 3), не выявлено статистически значимых различий по экспериментальным группам в отношении концентрации общего белка и альбумина на 128-е сутки эксперимента. У контрольных крыс 1-й группы при сравнении с показателями интактных крыс отмечено статистически значимое увеличение концентрации креатинина на 8,0% при снижении уровня мочевины на 20,2%; на 186-е сутки выявлено снижение содержания общего белка на 9,2%. На 128-е сутки эксперимента у крыс 2-й и 3-й групп обнаружено снижение концентрации мочевины на 17,3 и 23,2% относительно интакта, аналогичное таковому у крыс контрольной 1-й группы; кроме того, у крыс 3-й группы отмечалось увеличение уровня креатинина на 7,5%. На 186-е сутки у крыс 2-й группы наблюдалось статистически значимое снижение содержания общего белка (на 7,9%), одновременно с этим у крыс 3-й группы выявлено увеличение концентрации мочевины на 14,8% (см. табл. 3) относительно интакта.

Перечисленные выше колебания биохимических показателей не выходили за пределы физиологической нормы для данного вида животных. Таким образом, введение в рацион ягод исследуемых видов в количестве 20% углеводной составляющей рациона не вызывало снижение биодоступности белков рациона у крыс с АГ

Анализ липидного спектра сыворотки крови выявил выраженную гиперлипидемию у крыс 1-й группы на 128-е сутки, сохраняющуюся вплоть до завершения эксперимента (табл. 4). У животных этой группы относительно интакта на 128-е и 186-е сутки отмечено увеличение концентрации ОХС на 60,4 и на 46,6%; ХС ЛПНП - на 50,8 и на 21,7% (р>0,05); ХС не-ЛПНП и не-ЛПВП - в 2,8 и 2,5 раза. Одновременно с этим на 186-е сутки выявлено снижение уровня ХС ЛПВП на 16,9%. Таким образом, ИА сыворотки крови крыс 1-й группы к 186-м суткам достигал патологически значимого значения, превышая интактные показатели более чем в 2 раза. У животных с АГ выявлено статистически значимое снижение антиоксидантной емкости крови практически в 2 раза относительно интакта и повышение уровня МДА (на 81,3 и на 56,0% соответственно на 128-е и на 186-е сутки), что указывает на выраженный окислительный стресс и накопление продуктов перекисного окисления липидов.

У крыс 2-й группы на 128-е сутки отмечалась схожая с контрольными животными 1-й группы динамика: увеличение уровня ОХС на 68,3%, ХС ЛПНП - на 61,9% и ТГ - на 18,9% относительно интакта. При этом выявлено увеличение содержания ХС ЛПВП по сравнению с показателями крыс интактной группы на 62,3%, контрольной - на 73,7%. На 186-е сутки установлена положительная динамика для крыс 2-й группы, характеризующаяся снижением концентрации ОХС на 19,8% и ХС ЛПНП на 16,4% (р>0,05), ХС не-ЛПНП и не-ЛПВП - на 45,3% (р<0,05) при повышении уровня ХС ЛПВП на 48,1% относительно показателей животных 1-й группы. Такое соотношение ХС ЛПНП и ХС ЛПВП приводило к статистически значимому снижению ИА сыворотки крови крыс 2-й группы до 60% относительно значения животных 1-й группы. У крыс 2-й группы по сравнению с 1-й группой на 128-е и 186-е сутки отмечено статистически значимое снижение концентрации МДА на 26,1 и 19,0% при увеличении антиоксидантной активности на 43,8% и на 15,9%. Относительно интакта у крыс этой группы отмечено увеличение содержания МДА на 26,4% на 186-е сутки, статистически значимое снижение антиоксидантной активности на 32,0% на 128-е сутки и на 35,4% на 186-е сутки.

У крыс 3-й группы по сравнению с 1-й группой на 128-е сутки выявлено статистически значимое снижение уровня ОХС на 44,1%, ХС ЛПНП - на 35,8%, ХС не-ЛПНП и не-ЛПВП - до интактных значений (см. табл. 4). Интересно отметить, что у крыс 3-й группы на 186-е сутки количество ОХС было соотносимым со значением крыс 2-й группы, при этом относительно интакта и контроля статистически значимо повышался уровень ХС ЛПВП - до 50%. ИА сыворотки крови крыс 3-й группы на 128-е и на 186-е сутки был наименьшим среди всех групп сравнения - снижался более чем на 50% относительно показателя сыворотки крови крыс 1-й группы и достиг значения интактной группы. У животных 3-й группы на 128-е сутки относительно 1-й группы отмечено снижение содержания МДА на 44,6% и повышение антиоксидантной активности на 44,8% (относительно интакта антиоксидантная активность была снижена на 31,6%). На 186-е сутки концентрация МДА крови крыс 3-й группы снижалась на 32,9% относительно показателей 1-й группы; антиоксидантная активность была снижена относительно интакта на 40% (см. табл. 4).

Обсуждение

На основании полученных результатов биологического эксперимента можно сделать предположение о том, что ягоды LB и LC не оказывают влияния на биодоступность белков рациона у крыс с нарушением липидного обмена и нивелируют последствия гиперлипидемии. Ягоды LB способствовали снижению выраженности окислительного стресса и увеличению отношения ЛПВП к ОХС, при этом содержание последнего, как и ЛПНП, было значительным - превышало показатели интактных крыс более чем на 60%. Подобные эффекты ягод могут быть сопряжены с высоким содержанием витаминов С и Е, селена, а также наличием фитостеролов и фитостанолов, в частности додекановой кислоты [22-24].

Ягоды LC характеризовались выраженным гиполипидемическим действием - уже через 28 сут после начала скармливания отмечено снижение концентрации ОХС (на 44,1%) за счет уменьшения содержания атерогенных фракций липопротеинов. Отмеченные наблюдения можно связать с высокой общей антиоксидантной активностью, обусловленной значительным содержанием фенольных соединений, ингибирующих образование окисленных форм атерогенных классов липопротеинов [25, 26], катаболизм которых существенно затруднен при АГ Однако механизмы, лежащие в основе гиполипидемического и антиоксидантного эффектов ягод годжи, требуют дальнейшего изучения.

Литература

1. Yao R., Heinrich M., Weckerle C.S. The genus lycium as food and medicine: a botanical, ethnobotanical and historical review // J. Ethnopharmacol. 2018. Vol. 212. P. 50-66. doi: 10.1016/ j.jep.2017.10.010

2. Szajdek A., Borowska E. Bioactive compounds and health-promoting properties of berry fruits: a review // Plant Foods Hum. Nutr. 2008. Vol. 63, N 4. P. 147-156. doi: 10.1007/s11130-008-0097-5

3. Gao Y., Wei Y., Wang Y., Gao F., Chen Z. Lycium barbarum: a traditional chinese herb and a promising anti-aging agent // Aging Dis. 2017. Vol. 8, N 6. P. 778-791. doi: 10.14336/AD.2017.0725

4. Тутельян В.А., Киселева Т.Л., Кочеткова А.А., Смирнова Е.А., Киселева М.А., Саркисян В.А. Перспективные источники фитонутриентов для специализированных пищевых продуктов с модифицированным углеводным профилем: опыт традиционной медицины // Вопр. питания. 2016. Т. 85,№ 4. С. 46-60.

5. Benvenuti S., Pellati F., Melegari M., Bertelli D. Polyphenols, anthocyanins, ascorbic acid, and radical scavenging activity of Rubus, Ribes, and Aronia // J. Food Sci. 2004. Vol. 69, N 3. P. 164-169. doi: 10.1111/j.1365-2621.2004.tb13352.x

6. Kulczynski B., Gramza-Michafowska A. Goji Berry (Lycium barbarum): composition and health effects-a review // Pol. J. Food Nutr. Sci. 2016. Vol. 66, N 2. P. 67-75. doi: 10.1515/pjfns-2015-0040

7. Ma Z.F., Zhang H., Teh S.S., Wang C.W., Zhang Y., Hayford F. et al. Goji Berries as a potential natural antioxidant medicine: an insight into their molecular mechanisms of action // Oxid. Med. Cell. Lon-gev. 2019. Vol. 2019. Article ID 2437397. doi:10.1155/2019/2437397

8. Басов А.А., Быков И.М. Изменение антиоксидантного потенциала крови экспериментальных животных при нутриционной коррекции окислительного стресса // Вопр. питания.2013. Т. 82, № 6. С. 75-81.

9. Firuzi O., Miri R., Tavakkoli M., Saso L. Antioxidant therapy: current status and future prospects // Curr. Med. Chem. 2011. Vol. 18, N 25. P. 3871-3888. doi: 10.2174/092986711803414368

10. Денисенко Т.А. Вишникин А.Б., Цыганок Л.П. Спектрофотометрическое определение суммы фенольных соединений в растительных объектах с использованием хлорида алюминия, 18-молибдодифосфата и реактива Фолина-Чокальтеу // Аналитика и контроль. 2015. Т. 19, № 4. С. 373-380. doi: 10.15826/analitika.2015.19.4.012

11. Aebi H. Catalase in vitro // Methods Enzymol. 1984. Vol. 105. P. 121-126. doi: 10.1016/s0076-6879(84)05016-3

12. Marklund S.L. Human copper-containing superoxide dismutase of high molecular weight // Proc. Natl. Acad. Sci. 1982. Vol. 79. P. 7634-7638. doi: 10.1073/pnas.79.24.7634

13. Chernukha I.M., Fedulova L.V., Kotenkova E.A., Takeda S., Sakata R. Hypolipidemic and anti-inflammatory effects of aorta and heart tissues of cattle and pigs in the atherosclerosis rat model // Anim. Sci. J. 2018. Vol. 89. N 5. P. 784-793. DOI: 10.1111/asj.12986

14. Guide for the Care and Use of Laboratory Animals: Eighth Edition / Washington, DC: The National Academies Press. 2011. 220 p.

15. Кондрахин И.П. Методы ветеринарной клинической лабораторной диагностики: Справочник. М. : Колос-c, 2004. 520 с.

16. Potterat O. Goji (Lycium barbarum and L. chinense): Phytochemistry, Pharmacology and Safety in the Perspective of Traditional Uses and Recent Popularity // Planta Med. 2010. Vol. 76. P. 7-19. doi: 10.1055/s-0029-1186218

17. Mocan A., Vlase L., Vodnar D.C. et al. Polyphenolic content, antioxidant and antimicrobial activities of Lycium barbarum L. and Lycium chinense Mill. Leaves // Molecules. 2014. Vol. 19, N 7. P. 10056-10073. doi: 10.3390/molecules190710056

18. Liu Y., Zeng S., Sun W., Wu M., Hu W., Shen X. et al. Comparative analysis of carotenoid accumulation in two goji fruits // BMC Plant. Biol. 2014. N 14. P. 269. doi: 10.1186/s12870-014-0269-4

19. Feng S., Gan L., Yang C.S., Liu A.B., Lu W., Shao P. et al. Effects of stigmasterol and p-sitosterol on nonalcoholic fatty liver disease in a mouse model: a lipidomic analysis // J. Agric. Food Chem. 2018. Vol. 66, N 13. P. 3417-3425. doi: 10.1021/acsjafc.7b06146

20. Benstoem C., Goetzenich A., Kraemer S. et al. Selenium and its supplementation in cardiovascular disease - what do we know? // Nutrients. 2015. N 7. P. 3094-3118. doi: 10.3390/nu7053094

21. Sun L., Meng Y., Sun J., Guo Y. Characterization, antioxidant activities and hepatoprotective effects of polysaccharides from prepressing separation Fuji apple peel // CYTA J. FOOD. 2017. Vol. 15, N 2. P. 307-319. doi: 10.1080/19476337.2016.1263241

22. Cheng Y., Tang K., Wu S., Liu L., Qiang C., Lin X. et al. Astragalus polysaccharides lowers plasma cholesterol through mechanisms distinct from statins // PLoS One. 2011. Vol. 6, N 11. e27437. doi: 10.1371/journal.pone.0027437

23. Хучиева М.А., Перова Н.В., Ахмеджанов Н.М. Растительные стерины и станолы как пищевые факторы, снижающие гиперхолестеринемию путем ингибирования всасывания холестерина в кишечнике // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2011. Т. 10, № 6. С. 124-132.

24. Wojcieszek J., Kwiatkowski P., Ruzik L. Speciation analysis and bioaccessibility evaluation of trace elements in goji berries (Lycium Barbarum, L.) // J. Chrom. 2017. Vol. 1492. P. 70-78. doi: 10.1016/ j.chroma.2017.02.069

25. Pai P.G., Habeeba P., Ullal S. et al. Evaluation of hypolipidemic effects of Lycium barbarum (Goji berry) in a murine model // J. Nat. Rem. 2013. Vol. 13, N 1. P. 1-5. doi: 10.18311/jnr/2013/110

26. Basu A., Rhone M., Lyons T.J. Berries: emerging impact on cardiovascular health // Nutr. Rev. 2010.Vol. 68, N 3. P. 168-177. doi: 10.1111/j.1753-4887.2010.00273.x

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

SCImago Journal & Country Rank
Scopus CiteScore
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Тутельян Виктор Александрович
Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, научный руководитель ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»